Философия имени (слова)

 

Тот или иной взгляд на язык был изменчив во времени и зависел от определённого течения в философии. 

В каждую эпоху возникала своя философия языка, которая, однако, никогда не была связана с каким-то конкретным, отдельно взятым, национальным, этническим языком, а имела отношение к человеческому языку вообще, рассматривавшемуся со стороны его общих свойств и логико-лингвистических констант.

Начиная с античности, в основу философского взгляда на язык были положены рассуждения о слове, имени и их отношении к называемым вещам. Поэтому первоначальную философию языка можно назвать философией имени, или философией слова. 

● Под именем понималось и часто понимается и сейчас не только имя собственное, но и любое нарицательное слово. 

Но почему имя (слово) было основным объектом для философствования, а процесс  именования считался главной проблемой?

Язык человека всегда считался языком слов. Слово непосредственно ощущается говорящими, является для них непосредственной реальностью. Остальные единицы (особенно фонемы и морфемы) становятся понятными лишь в результате специального лингвистического анализа.

Кроме того, слово всегда представлялось людям загадочным фактом, первоосновой ещё более загадочного явления – языка. Такое представление имеет историческую мотивацию.

Любое наименование вообще тесно связано с именованием людей. Имя же человеку никогда не давалось вне связи с семьёй и общественной традицией.

Имя человека – по крайней мере, эта разновидность имён несомненно – указывает на нечто более общее, чем данная личность, – на род и культурную традицию, то есть на те сущности, которые являются более протяжёнными во времени и пространстве, чем любой человек.

Нечто более общее в имени человека, чем просто именной знак, воспринималось как идея, которой подвластны все носители того или иного имени, тем более что имена у многих народов не только различали отдельных лиц, но и определяли роды и семьи во многих поколениях.

© А. Ф. Рогалев. Мир, человек, язык (опыт философии языка). – Гомель: Барк, 2010.