Философия слова и символизм в искусстве и литературе

 

Философия слова проникнута духом символа. По мнению философов слова, символы намекают на некую тайну и являются ключами, с помощью которых можно открыть дверь в неведомое.

● Символ воплощает какую-либо идею. Смысл символа может быть непонятным людям, поскольку является намёком на то, что находится сверх чувственно воспринимаемого людьми и даже обдуманного ими.

Символы часто обозначают нечто такое, что иным путём, помимо символов, не может быть выражено.

► Можете ли вы согласиться с тем, что повседневная жизнь человека наполнена символами, которые напоминают ему что-либо, воздействуют на него, разрешают и запрещают, поражают и покоряют? Действительно ли всё можно считать только символом, за которым скрыто ещё нечто другое?

С философией слова соотносится такое направление в искусстве и литературе, как символизм («поэзия имени»).

● Символизм как компонент искусства вечен. «Поэзия имени» существовала во все времена. Но как течение символизм ограничен временными рамками. Он возник как реакция на натурализм в искусстве и позитивизм в философии.

Символисты конца XIX – начала XX века не принимали искусство как простое отображение жизни и считали, что за внешним конкретным содержанием всегда должно скрываться нечто иное, более глубокое.

Символисты спорили и с позитивистами, утверждавшими, что единственным источником подлинного знания являются специальные науки.

Поэты-символисты, например, стремились пройти путь от слова к предмету («вещи») и пойти ещё дальше, чтобы проникнуть через предмет к сущности.

«Философов имени» и «поэтов имени» сближало следующее утверждение: мир состоит из явлений и сущностей; явления доступны для наблюдений, сущности – не доступны. Вещи – это намёк на сущности, на первичную идею, тайную, эзотерическую связь с которой искали и «философы имени», и поэты-символисты.

В понимании символистов вещи, явления могут именоваться словами любого языка.  Но как же именуются сущности?

Некоторые символисты семантически обособляли слово, углубляя его до сверхчувственной сущности (Вяч. Иванов). Другие считали целое стихотворение, весь созданный текст, складывающийся из имён вещей и явлений, как бы одним именованием – именованием мыслимой сущности.

© А. Ф. Рогалев. Мир, человек, язык (опыт философии языка). – Гомель: Барк, 2010.