Идеальный и реальный мир в повестях Н. В. Гоголя

 

Любуясь поэзией народной жизни, Гоголь не забывает, что изображаемое им не что иное, как идеальный мир, подобный на сказку, которая не может продолжаться бесконечно долго.

В конце той же «Сорочинской ярмарки» писатель умело «переключает» тональность, возвращая читателя к прозе жизни и позволяя ему убедиться в том, насколько контрастны праздник и будни, краски и тени, радость и грусть, мир виртуальный и мир реальный:

«…Ещё слышалось где-то топанье, что-то похожее на ропот отдалённого моря, и скоро всё стало пусто и глухо. Не так ли и радость, прекрасная и непостоянная гостья, улетает от нас, и напрасно одинокий звук думает выразить веселье? В собственном эхе слышит уже он грусть и пустыню и дико внемлет ему… И тяжело и грустно становится сердцу, и нечем помочь ему».

Подробно

Философско-аллегорический подтекст имён собственных в повестях Н. В. Гоголя (на материале сборников «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Арабески» и повестей «Нос» и «Шинель») // © А. Ф. Рогалев. Имя и образ. Художественная функция имён собственных в литературных произведениях и сказках. – Гомель: Барк, 2007. – С. 151–169.