Творчество Н. В. Гоголя. От «Вечеров на хуторе близ Диканьки» до «Миргорода»

 

Рисуя сказку, позволявшую ему отдохнуть душой, Гоголь, однако, ни на минуту не забывал, что мир сказочной мечты и поэтической фантастики неизбежно сменится прозой бытия.

В 1835 году писатель представил читающей публике новый сборник повестей под названием «Миргород», куда вошли следующие произведения: «Старосветские помещики», «Тарас Бульба», «Вий» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

Данный  сборник был снабжён подзаголовком: «Повести, служащие продолжением «Вечеров на хуторе близ Диканьки». И, действительно, родство «Миргорода» и «Вечеров» сразу бросается в глаза: и тут, и там – украинская  тематика;  в  обоих сборниках романтически-сказочные произведения перемежаются с реалистическими.

И всё же по своему идейно художественному  замыслу  «Миргород» существенно  отличался  от  предшествующего сборника.

Если «Вечера», «истинно весёлая книга», насыщены, прежде всего, забавной песенно-сказочной стариной, «чудасией», теми страшными «диковинами», какие рассказываются на деревенских «вечерницах», и звенят молодым смехом, то в повестях «Миргорода» сказочно-диковинная старина сменяется исторической  былью  «Тараса Бульбы»,  фантастика  народного  предания – в рассказе «Вий» – сплетается с реалистическим описанием старой бурсы, а быт и люди украинской провинции, разрозненно мелькающие на страницах «Вечеров», в законченной полноте образов рисуются в «Старосветских помещиках» и в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

И уже не лицо рассказчика, а лицо самого Гоголя выступает в «Миргороде» в рельефно выраженном авторском «я».

Переход от одного цикла повестей к другому являлся по сути своей возвращением автора из мира сказки в мир реальный.

Если же учесть, что восприятие этих двух «миров» Гоголем было контрастным в своей основе, то и само художественное продолжение «Вечеров», по всей видимости, задумывалось как противопоставление мечты и яви, причём уже не столько в сугубо национальных и тем более этнографических рамках, сколько в более значительном и значимом общечеловеческом масштабе, с учётом свойственного Н. В. Гоголю философского, абстрактно-планетарного взгляда на частные проявления человеческой истории.

Подробно и дополнительно

Философско-аллегорический подтекст имён собственных в повестях Н. В. Гоголя (на материале сборников «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Арабески» и повестей «Нос» и «Шинель») // © А. Ф. Рогалев. Имя и образ. Художественная функция имён собственных в литературных произведениях и сказках. – Гомель: Барк, 2007. – С. 151–169.